Питер О`Доннел - Недоступная девственница
— Когда я там появилась, он уже успел скончаться и был похоронен. По словам доктора Пеннифезера, его нашли в бессознательном состоянии примерно в миле от деревни.
— Ох уж этот доктор Пеннифезер. Из-за него-то мне и пришлось выложить карты на стол и рассказать вам о проекте Новикова.
— Из-за него?
— Да. У меня есть основания полагать, что Новиков сообщил ему перед смертью нечто весьма существенное.
— Новиков ничего ему не рассказал. Я спрашивала доктора Пеннифезера после того, как ваши подручные явились и устроили допрос с пристрастием.
— Умирающий человек может выболтать в бреду очень многое, мисс Блейз.
— На своем родном языке. Для доктора Пеннифезера это лишено смысла.
— Умирающий обычно повторяет одно и то же. То, что не дает ему покоя. Меня сильно удивило бы, если бы Новиков не выболтал эти координаты в бреду. Он слишком долго удерживал в себе эти сведения, молчал под пыткой. Согласитесь, было бы удивительно, если бы этого не произошло.
— Вы полагаете, доктор Пеннифезер солгал мне?
— Он и сам мог позабыть то, что услышал. Или просто не придал тогда этому особого значения. Но я не сомневаюсь, что есть способы стимулировать его память.
Вилли Гарвин решил, что Брунель ему надоел. Его так и подмывало взять этого карлика за шиворот и выбросить из окна гостиной. Вилли случалось встречать людей жестких и жестоких. Но Брунель был нечто уникальное. Он словно был лишен эмоций. Можно было, наверное, даже пожалеть человека столь изломанного, что он получал удовольствие от жестокости. Но совсем другое дело, когда кто-то хладнокровно пользуется насилием как инструментом.
— Итак, вы хотите, чтобы наш вклад состоял из доктора Пеннифезера? — холодно осведомилась Модести. — И тогда мы вместе принялись бы пытать его, чтобы стимулировать его память?
— Я не думаю, что необходимо сразу применять такие суровые методы, — сказал Брунель после небольшой паузы. — Хотя если все прочие методы успеха не принесут, возможно, у нас не останется иного выхода. Вас это огорчает? — Брунель выразил легкое удивление.
Модести посмотрела сначала на Вилли, потом на Брунеля и холодно произнесла:
— Если Шансу с Мухтаром взбредет в голову еще раз потревожить доктора Пеннифезера, то сначала я уничтожу их, а потом и вас. Это вам обещаю.
— Я тоже, — откликнулся Вилли.
Карлик постучал кончиками пальцев одной руки о ладонь другой и сказал:
— Значит, я ошибся. Мне казалось, что мм с вами в общем-то коллеги.
— Когда-то давно, может, так и было, хотя с большими оговорками, — сказала Модести. — Но если такие, как вы, Брунель, вставали нам поперек дороги, мы их уничтожали.
— Признаться, мне не совсем ясна ваша логика. Ну да ладно. Итак, вы отвергаете мое предложение прямо с порога?
— Совершенно верно.
— И вас не прельщает вероятность немалых прибылей?
— Нет. У меня, откровенно говоря, сейчас одно-единственное искушение — пристрелить вас. Это было бы единственным разумным ответом. — Модести в упор посмотрела на визитера, потом нажала кнопку на стене. — Пожалуй, вам пора уходить.
Брунель встал. Лицо его оставалось бесстрастным.
— Я сильно разочарован, — сказал он. — Но как я уже говорил, я не из тех, кто позволяет себе такие эмоции, как злоба или ненависть. Можете не беспокоиться: вам не придется приводить в действие ваши угрозы, мисс Блейз. Сражаться с вами из-за доктора Пеннифезера, полагаю, было бы слишком дорогостоящим занятием. — Он помолчал и продолжил: — Однако если вы попытаетесь воспользоваться тем, что я рассказал вам о проекте Новикова, то мне придется снова выйти на сцену. Вы меня понимаете?
Модести презрительно поморщилась.
— У нас нет ни малейшего интереса к этому чертову проекту. Впрочем, мы искренне надеемся, что вы так и не отыщете это месторождение.
— Вы слишком эмоциональны, мисс Блейз. Но ваши надежды никоим образом не беспокоят меня. Что ж, буду считать, что доктор Пеннифезер ничем не в состоянии помочь мне. Я попробую другой подход.
— Сделайте милость.
Появился Венг и принес пальто и шляпу Брунеля. Он помог ему надеть пальто, потом проводил в фойе, к лифту. Никаких слов на прощание сказано не было. Вилли и Модести пристально следили за удаляющимся Брунелем и расслабились, только когда закрылись двери лифта.
— Очаровательный джентльмен, — сказал Вилли. — Такое ощущение, словно дерьма наелся…
— У меня тоже. Открой-ка бутылочку бургундского, Вилли.
— Хорошая мысль. — Он вышел из гостиной и вскоре вернулся с бутылкой в руке. Модести стояла у окна и смотрела вниз. — Как ты полагаешь, он действительно решил отстать от Джайлза или просто морочит нам голову?
— Мне кажется, Брунель говорил то, что думал. По идее на этом все должно закончиться, но все же у меня ощущение, что это не финал. Не исключено, что он действует сразу на нескольких уровнях. Он сделал нам предложение и в то же время устраивал ловушку, только на беду я ее не вижу.
Вилли откупорил бутылку, налил вино по стаканам.
— Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, — медленно произнес он, куда ни повернешься, что-то подкрадывается сзади. Он мастер на разные фокусы, что верно, то верно, но в чем фокус? Может, просто он берет нас на испуг?
— Может быть, — сказала она без уверенности в голосе. — Так или иначе надо держать Джайлза под надзором, пока Брунель не уберется из этой страны.
— Ты права. Пожалуй, я подежурю с ним сегодня ночью. Может, у них там найдется второй экземпляр «Ридерз Дайджеста».
— Не надо, Вилли-солнышко, — улыбнулась Модести. — Можешь возвращаться к себе и продолжать ухаживать за девушками или делать что-то еще, чем ты занимался до моего возвращения с Джайлзом. Его опять уволили.
— Уволили?
— Да, сегодня он получил уведомление. Он вступил в конфликт с кем-то из врачей насчет диагноза. Джайлз не дипломат. Сказал коллеге, что тот несет ахинею. Скорее всего, без всякой злости. Но увы. — Она скорчила грустную мину.
Из прохода, что вел в мастерскую, появился Джайлз. Он всем своим видом выказывал осторожность.
— Ушел? — спросил он. — Он мне не понравился.
— Ты его видел? — Модести передала свой стакан вина Джайлзу, и Вилли налил ей новый.
— Да, видел. Меня разобрало любопытство. Я подкрался на цыпочках и заглянул в гостиную. Только сперва встал на четвереньки, чтобы голова оказалась как можно ниже. Я был уверен, что он меня не углядит. А когда он встал, чтобы уходить, я быстро ретировался.
— Хитрец-эскулап, — усмехнулся Вилли.
— Что поделаешь, — Джайлз отпил полстакана и, подумав, сказал: — Какая мерзость его разговоры о пытках!..
— Особенно когда речь шла о тебе, — подхватила Модести.
— Не в этом дело. Честно говоря, я надеялся, ты его пристрелишь. Может, ты сделаешь это в ближайшее время? — Пеннифезер грустно покачал головой. — Я никогда не отличался кровожадностью, но раньше мне не случалось сталкиваться с такими чудовищами. Зря вы отпустили его живым.
— Избавиться от трупа бывает не просто, — заметил Вилли.
— Наверное, — кивнул Пеннифезер. — Но вы всегда могли рассчитывать на мою помощь.
Модести посмотрела на Вилли, который растерянно пожал плечами, и спросила:
— Что ты имеешь в виду, Джайлз?
— Ну, я как-никак врач. Мог бы в случае необходимости расчленить его в ванне.
Вилли Гарвин поперхнулся вином так, что во все стороны полетели брызги бургундского, потом закашлялся и стал колотить себя в грудь, бормоча извинения. Модести была вынуждена сесть на диван. Ей удалось подавить приступ смеха, но рука со стаканом ходила ходуном.
— Ты шутишь? — наконец смогла выдавить она.
— Нет, какие тут могут быть шутки!
— Но… — Модести беспомощно развела руками.
— Господи, труп — это труп, не более того. И мне не хотелось бы, чтобы у тебя возникли проблемы, после того как ты разделалась бы с этим подонком. Ты бы и так оказала обществу большую услугу.
Вилли, вытирая слезы с глаз, прохрипел:
— Мы могли бы выбросить его в мусоропровод. Но ты просто чудо, Джайлз, честное благородное слово…
— Смейтесь, смейтесь, — буркнул Джайлз. — Но этот Брунель опасен, вы уж мне поверьте. У меня глаз наметанный.
Брунель сидел в такси, которое ехало по Парк-лейн в южном направлении. Он был вполне удовлетворен визитом. При всей своей проницательности, Модести Блейз обладала роковой слабостью, которую он и ранее в ней подозревал. Она слишком эмоциональна. Сингапурские документы, например… Она похитила их ради Тарранта. Подумать только… Почему у нее такие невероятные мотивации? Впрочем, ничего невероятного. У большинства представителей человечества мотивации отличаются нерациональностью… Болваны. Брунель напомнил себе, что как раз необычен, неординарен он. И очень хорошо. Как глупо она отреагировала на его спокойные слова о пользе пытки! Да и Гарвин ей подстать. Отлично… Он заложил приманку, пока невидимую, но когда они поймут, в чем дело, будет уже поздно. Слишком поздно.
